ВУЛФ, Томас Клейнтон

ВУЛФ, Томас Клейнтон - творчество писателя

ВУЛФ, Томас Клейнтон (Wolfe, Thomas Clayton - 03.10.1900, Ейшвіл - 15.09. 1938, Сиэтл) - американский писатель.

Томас Клейнтон Вулф был ровесником века. Мать его происходила из фермерской семьи, в которой обогащения считалось высшей целью жизни. Отец - выходец из переселенцев из Германии, мастер резьбы по камню, был в Ейшвілі, что в горной Северной Каролине, зайдою. чужим человеком. Томас учился в частной школе, а затем, проявив незаурядные способности в шестнадцать лет стал студентом университета штата. Закончив обучение, поступил в Гарвардский университет, где по-настоящему увлекся писательским трудом сначала как драматург. После окончания Гарварда преподавал литературу в Нью-Йоркском колледже, неоднократно посещал Европу, впоследствии - после выхода первого романа - стал профессиональным писателем. Умер в 38 лет от осложнения после гриппа.

Вулф при жизни издал два романа - «Посмотри на свой дом, Ангел» («Look Homeward. Angel. A Story of the Buried Life», 1929), «При Времени и о Реке» («Of Time and the River A Legend of man's Hunger in His Yo», 1935) и ряда рассказов (около 40). Два других романа - «Паутина и скала» («The Web and the Rock», 1939) и «Домой нет возврата» («You can't go Home Again», 1940) издано редактором после смерти писателя.

После появления первого романа Вулфа критика начала уверенно квалифицировать все, написанное писателем, как автобиографические произведения. Вулф не соглашался с таким сужением собственного творческого наследия. «Книги, подобные моей, - писал он в «Истории одного романа» («The Story of a Novel», 1936), - часто называют «автобиографическим романом». В предисловии к ней я возражал против такого термина, утверждая, что любое серьеВНОе произведение искусства непременно автобиографический». Впрочем, материалом для первого романа «Посмотри на свой дом, Ангел». а также для второго, что в какой-то степени его продолжал («О Времени и о Реке»), действительно стала история жизни автора и окружающий его мир.

Герой этой, условно говоря, дилогии, Юджин Гант, - ровесник XX века, он родился в маленьком американском городке Альтамонті, отгороженном горами от всего мира. Юджин - типичный американец. Семьи Гантів и Пентлендів как бы образуют две ветви американской нации. Ганты воплощают духовное начало, страсть к новых земель и свободы. Пентленди охвачены другой страстью - жаждой собственности, ею измеряется все в семье матери Юджина, Элизы.

Одиночество и потеря - два слова, стержневые в романе, вокруг которых все в нем вращается. Эта книга, очень родственная «Іch - романом и романом воспитания, превращается в рассказ о поисках выхода из одиночества, в которой находится герой, обреченный на ней с рождения. Юджин одинок в семье, потому что в ней все чужие друг другу.

Сам Юджин овеянный ореолом романтичности, приподнятое над обыденностью, над миром. Это проявляется и в том, что ему дано слишком рано понимать все в окружающем мире, проникать в суть событий и людей. В 12 лет он перерос мать и был очень высоким и тонким, с длинными, как ходули, ногами. Голова его держалась на тонкой-претонкій шеи. А лицо было относительно тела непропорционально маленьким и тонко очерченным. И выражение этого лица было таинственным, потому что необычная внешность отражала необычный характер подростка. Уже с детства он не мог заставить себя подчиняться дисциплине, был далек от меркантильности, постоянно чувствовал себя одиноким - и среди взрослых, и среди сверстников.

В маленьком городке Альтамонті, казалось бы, мир Юджина заперт горами как естественным рубежом. Однако окружающее для него почти нереально. Все его мысли - за горами, в мире мечты, который кажется ему единственно настоящим, реальным. Он постоянно ждет свершения какого-то чуда, начала нового и прекрасного в жизни. Романтизм Юджина - от юношеского ожидания этого чуда. «Его чертой как романтика была не бегство от жизни, но вхождение в него», - говорит о нем автор. Поскольку найти желаемого вокруг себя он не может, то остается наедине с собой. Одиночество становится естественной, и такое состояние оторванности от людей, мира вносит трагичность в ежедневное бытие героя.

Продолжение истории Юджина Ганта в романе «О Времени и о Реке «становится повествованием о дальнейших поисках земли обетованной, настоящего мира для себя, той основы, на которой могла бы стоять человек. Юджин живет в Нью-Йорке, встречается с разными людьми, знакомится с невигаданим жизнью большого города. Он видит людей, одиноких и затерянных в огромном городе. Он наблюдает эстетов, равнодушных не только к людям, но и к самому искусству. Близко познакомившись с богачами, которые имеют все возможности развивать и обогащать собственное «я», он приходит к выводу об их ничтожности.

Юджин едет в Европу, чтобы найти там корни, прошлое Америки. Но и в Англии, и во Франции жизнь идет за какими-то другими, не американскими законами. И Ганту-чужеземец удается хотя бы частично приобщиться к нему лишь тогда, когда он слышит язык французских крестьян. Это испытываемое героем настоящая жизнь заставляет его остро переживать тоску по родине.

Образ Юджина Ганта стал большой удачей Томаса Вулфа. Романтичность, возвышенность, необычность героя дали возможность писателю показать Америку как землю большую и плодотворную, богатую и прекрасную, на которой живут люди трудолюбивые и сильные. Ощущение неразрывной связи с землей делает героя реальным, подчеркивая одновременно его романтичность, через которую герой чувствует себя одиноким.

Ночью, в поезде, он всем существом чувствует связь с родиной, что проходит мимо окна: «Поле и пастбище, ущелье и бугорок, и лощину, и лес, и поток, и мост, и берег, и обрыв, и безмерная земля, и грубая земля, расплывчатая, бесконечно раВНОобразная, самая близкая, самая любимая земля, большая и несчастная земля, такая коричневая, такая ощутимая, такая пыльная, такая знакомая, такая странная и уютная земля вошла в нашу кровь, наш мозг, наше сердце, земля, которая не может быть забытой или описанной, что цветет нами ночью».

Во второй книге проблемы одиночества переосмысливаются, книга и по структуре своей отличается от первой. Здесь жизнь передано через восприятие разных людей. Выясняется, что одиночество - вообще «талант» американцев. Юджин Гант ищет выхода из одиночества в ежедневных связях со своей землей, родиной. Во время летних каникул он нанимается на тяжелую работу в чужом портовом городе, голодает, зарабатывая на жизнь, как и тысячи малоимущих американцев, ездит ночными поездами по стране, и тогда лучше всего чувствует дыхание Америки. Темными ночами он бродит по городу, знакомится с жизнью нищий его жителей. А оказавшись в фешенебельном обществе, чувствует себя чужим и несчастным.

Тысячи таких разных людей, объединенных Америкой, и составляют ее истинное лицо. И это хорошо понимает Юджин. Он чувствует единство с теми, кто осваивал и строил Америку, с теми, кто прокладывал пути и пускал первые поезда, кто строил дороги и мосты. В то же время, он всегда одинок, как и тысячи его соотечественников.

Вулф, по определению Хью Холмена, «есть и, видимо, будет хроникером утраченного детства, прошлой славы, портретистом американских индивидуальностей, застывших и уединенных под жестоким небом». Он «выходит за пределы личного опыта и, на самом деле, Юджин Гант в определенном смысле, - это «Каждый» с Вітменових поэм или герой национального эпоса - каждый чувствует результате риторической экстраполяции, благодаря которой герой остается наедине с миром, его опыт сливается с опытом нации».

Что же предлагает Вулф против трагедии одиночества? «Ты сам свой собственный мир», - говорит Юджину призрак брата Бена в сцене с оживленными мраморными ангелами. Эта сцена завершает роман «Посмотри на свой дом, Ангел». Она воспринимается как его заключение и квинтэссенция. Бен - единственный положительный герой, который даже немного похож на святого. Приведенные слова - вывод из целой жизни, что Бен передает брату как высшую мудрость. И вывод этот провозглашает одиночество как кредо человеческого поведения. Еще более глубокую одиночество, индивидуализм, доведенный до предела - вот то единственное, что может предложить Вулф против одиночества.

В двух посмертных романах Вулфа тональность меняется. «Это роман о том, как человек открыл жизнь», - так начинается «Паутина и скала». Впрочем, это рассказ не только о становлении человека, это рассказ о становлении художника, о том, как, овладев жизни, он собственным творчеством преодолевает отчуждение, бездействие, созерцание, становясь частью своего народа - творцом и деятелем.

Начав с романтической мечты, что никак не согласуется с реальностью, Джордж Уэббер проходит сложный путь в поисках своего «дома» - моральной психологической основы, приюта духа.

Поскольку цель для него заключается в поисках красоты и истины, ему открывается сущность вещей, взаимоотношений, целого мира. Разочаровавшись в мечте, Джордж Уэббер ищет подоплеку в реальности. «Его собственная Америка была Америкой фермеров. История его сильной беспокойной крови была историей сотен мужчин и женщин, которые прожили в одиночестве и чьи кости покоились в земле. Память, что жила в нем, была не памятью тех, кто жил на пронумерованных и заасфальтированным улицам, это была память одиночества и больших расстояний, троп охотника и фронтирсмена».

Джордж Уэббер пытается найти другие основы для отношений с миром. До сих пор самой мудрой книгой из всех, созданных человечеством, он считал книгу Экклезиаста. Род приходит и род уходит, а земля остается навсегда - в этом, собственно, заключается фаталистическая философия Экклезиаста. Те же, кто исповедует подобную философию, как-то: издатель, старший друг и учитель Джорджа - Фокс (чьим прототипом был Макс Перкинс - редактор Вулф, Е.М. Хемингуэя и Ф. Фицджеральда), стремятся стоять над жизнью, осознавая, что они бессильны что-либо изменить. поскольку неизменная природа человека, которая рождена страдать и умирать, существа изначально трагической. Эту позицию разделял и Джордж Уэббер, поскольку она, по его убеждению, лучше всего соответствует таланту художника: все видеть, все знать и ни во что не вмешиваться, пытаясь оставаться объективным глашатаем правды.

Но, вернувшись из Германии, где заглянул в страшное лицо фашизма, он понял, что художник не имеет права быть только наблюдателем. «Я думаю, что враг здесь, между наш тоже... я думаю, что враг старый, как время, февраль динамики Ад, и что он здесь, с нами, с самого начала... То вы сами, ваш самозащита, триумф личной жизни, то, что коренится в вашей крови, органическое для вас, традиционное для Америки».

Так под конец жизни Вулф переосмысливает основы традиционного американского мировосприятия. Он развенчивает индивидуализм, ищет и находит новые критерии, новую почву. Джордж Уэббер порывает с Фоксом, пишет ему прощальное письмо, которым завершается не только роман «Домой нет возврата», но и завершается образ героя, творчество самого Вулфа.

Прочитав роман «Домой нет возврата» Ф. Фицджеральд писал своей дочери Скотти о Вулфа.: «У него острый всеобъемлющий ум, он умеет подать себя, он наделен настоящим и сильным чувством, хотя очень часто становится сентиментальным и теряет точность ощущения. Но главное - его тайна тайн перестает такой быть почти везде: у него не было ничего такого, что только он мог сказать. Все эти его пассаж относительно великого могучего сердца Америки просто банальные.

Он научился прекрасно воспроизводить богатый из того, что говорил до него. Уитмен, так же как Ф. Достоевский, Ф. Ницше, и Дж. Мильтон. С ним можно согласиться в том, что кругом царит хаос и что человеку среди хаоса приходится туго, - что дальше?»

И здесь Фицджеральд, кажется, ошибся. Вулфівське умение почувствовать биение «большого мощного сердца Америки» стало тем стержнем держась которого его герой сохранил личность, выстоял в хаосе, что царил вокруг. Эту принадлежность писателя к американской общественности и в то же время стремление отразить жизнь человеческого духа очень точно уловил В. Фолкнер. «Вулф пытался сделать найнеможливіше - пытался воплотить весь человеческий опыт в литературе». И не описать увиденное, а как бы пропустить его через себя. «В произведении искусства, - утверждал Вулф, - все выверяется и трансформируется личностью художника».

Томас Вулф в прозе США - явление очень своеобраВНОе. Его романы полны раблезіанською чувственностью, жаждой реального, конкретного, присутствующего, зримого. И в то же время они посвящены страданиям и поискам человеческого духа. Характерными для них становятся не только детальные и точные описания, но и введение своеобразных реестров реального мира. А рядом - пафос и риторика, а еще дальше - глубокий символизм и философичность.

Символика Вулфа сложна и многогранна: от символических деталей в обрисовке реалистичных образов - к созданию системы неоднозначных символов. Образ матери живой, конкретный, реальный и очень дорогой писателю. Ведь это она, Элиза, рожает и воспитывает детей, и с ней все они тесно связаны. На лучших страницах романа «Посмотри на свой дом, Ангел», где передано смерть и похороны Бена, именно ее материнские чувства наполняют сцену настоящим глубоким трагизмом. «Не Бен умирал, но лучшая часть ее самой, ее жизни, ее крови, ее тела умирала. Часть ее самой, юная, привлекательная, лучшая часть, воплощенная в плоти, рожденная и выпестованная, явлена с такой болью двадцать шесть лет назад... умирает». Не меньшей нежностью окрашенный образ матери и в незавершенных набросках к роману «За холмами» («The Hills Beyond», 1941). Для самого Юджина мать - то народ, «народ, который нельзя победить или предать - народ, который побеждали и предавали - но в конце концов всегда народ! - непобедимый и вечный народ!», тот самый народ, частью которого чувствует себя герой романа «Паутина и скала».

Возлюбленная Джорджа Уэббера Эстер Джейк символизирует совсем другую Америку - большой город, с детских лет манит к себе, как золотая мечта. Эстер любила бесконечные толпы, как ребенок может любить реку или высокую траву. Город был ее садом экстазов, ее волшебным островом, в котором она всегда могла найти новые радости, новые богатые картины, питавшие память. И через нее Джордж некоторое время усваивал Америку как большое яркое обеспечено город. Впоследствии он, художник, проникает в другую часть города, не известную Эстер, лишенную ярких красок, зодягнену в серые цвета нищеты.

Вообще творческой манере Вулфа свойственно стремление к эпичности, но эпичности своеобраВНОй. Речь идет не о эпичность широких полотен - хотя его романы и насчитывают до тысячи страниц, они лирические по сути - это эпичность, которая достигается большой концентрацией материала, художественного обобщения через символику.

Паутина символизирует для Джорджа Уэббера жизни, в котором все перепутанное и взаимосвязано. Любовь, которая все крепче опутывает и сковывает, тоже напоминает ему паутину (раздел «Паутина Пенелопы»), с которой надо что-выкарабкаться, встать на надежную твердь. Такой основой («Я предпочел бы вырастать из земли, как холм или скала» - об этом мечтает литературный предшественник Джорджа Уэббера Юджин Гант) для Джоржда, для писателя и сына народа, становится его земля. В таком плане трактует Вулф символ скалы, что противостоит паутине.

Камень, скала, холмы, поезд, река, падающее листья - трудно перечислить все те конкретные образы, которые писатель художественно переплавляє в символы, чтобы в пределах лирического романа создать определенную дистанцию, которая придает эпичности лирическому произведению. С полным правом можно утверждать, что это один из самых плодотворных приемов, которые использует Вулф.

«Каждый из нас является суммой всего, что невозможно подсчитать: бросьте нас снова в обнаженность ночи, и вы увидите на Крите, тысячи лет назад, начало любви, которая закончилась вчера в Техасе... И каждый миг - то окно во все времена». Так Вулф начинает свой первый роман. От такого понимания конкретного момента - вписанной в историю, взаимозависимости и взаимосвязи времен, от желания познать каждое мгновение в жизни человека и в истории страны в ее обусловленности прошлым человечества и индивидуума, Томас В. шел до философского осмысления проблемы времени.

Напряженный интерес к времени характеризует все творчество писателя. Он выражается в том, как четко датируются события его книг, - ровесник возраста Юджин Гант проживает жизнь в потоке времени и среди событий эпохи. Основные события и с ним, и с его духовным преемником Джорджем Уэббером происходят, как правило, в октябре или апреле - вехи времени, связанные с изменениями в Природе. И когда Юджин Гант становится подростком, старший брат дарит ему часов - «Соблюдай времени» - с которым герой никогда не расстается. Юджин всю жизнь прислушивается течения времени, «до огромного и неуверенное звучание времени, которое поднимается над городом, в котором высоко над городом концентрируется миллион городских шумов...».

Время течет, как река, - огромный серый время, словно облако, окутывает все существо Джорджа Уэббера («Паутина и скала «). Схвачен в определенной точке времени мальчик Гровер, который умер двенадцатилетний («За холмами «). И стережет прошлое часы в родительском доме, где уже давно не живут дети каменщика, «старый деревянный часы, в которых Время отмеряет свою роковую неизменную мерку, тогда как сквозь ночь крысы времени и тишины грызут дерево старого дома жизни».

Неслучайно один из романов Вулфа называется «О Времени и о Реке», ведь проблема времени, неусыпного, повсеместного, неуловимого для писателя и его героя, - проблема номер один.

В «Истории романа» Вулф излагает целую теорию, определяя три категории времени, существенные для художественного произведения: настоящее текущее время, прошедшее время и время неизменен. Время выступает как бы в разных функциях. Это - конкретное историческое время Америки и его характеристика в контексте истории страны, к чему, собственно, и сводится все творчество писателя. Однако в последнем романе Вулф переносит акценты с теории вечного времени на конкретный временной момент, подчеркивая его значение для каждого живого человека здесь и сейчас.

Происходит осмысление соотношения момента и вечности на новом уровне, а именно на уровне человеческой истории.

Т. Денисова

(1900 - 1938)